ЗАЧЕМ ЖЕ ВЫ И ПО САМИМ СЕБЕ НЕ СУДИТЕ, ЧЕМУ БЫТЬ ДОЛЖНО? (Лук.12:57)

Глупый верит всякому слову, благоразумный же внимателен к путям своим.

(Пр.14:15)

Парадокс Сократа: “Может ли ошибаться по своей воле рассудительный человек, если рассудительность предполагает добродетель, а добродетель исключает сознательное ошибание?”

Кто-то всю жизнь ищет ответы на свои вопросы. Нам же, похоже, предстоит искать сами вопросы – и это только после того, как мы удостоверимся, что они действительно существуют. Если бы на это понадобилась вся жизнь, пришлось бы сказать: так тому и быть.

Разве не каждая вещь под небом получила свое имя или название? Вероятно, это потому, что рассчитать явления и понятия на первый-второй было бы недостаточно (и мне бы не хотелось заниматься таким делом). Я думаю, что некоторые вещи прямо-таки остро нуждаются в переименовании – в широких кругах они именуются как несуществующие причины несуществующих проблем, а также, как смутные подозрения людей с забавным прозвищем “софистикейшн”.

Когда начали появляться эти заметки, мне подумалось: если я буду когда-нибудь пытаться что-то написать, то это потому, что существуют некие так называемые исходные вопросы, появляющиеся тогда, когда находящийся в жёстких религиозных рамках человек внезапно перестаёт – о, чудо! – нравиться себе, и у него возникает неправдоподобное желание выбраться наружу и взглянуть на себя со стороны. Моя основная трудность в том, что написать об этом интересно очень трудно, а написать красиво – ещё труднее, потому что нет ничего просто интересного и, тем более, красивого в том, что взрослый самостоятельный человек доходит до того, что начинает изо всех сил искать понимания в таких вещах, которые для людей, не поврежденных в этой сфере, либо вовсе не существуют, либо совершенно обычны. Никто, может быть, и не поймет, за какую такую малость этот самостоятельный “взрослый” будет благодарить Бога до конца жизни. Мне подумалось, что программой минимум стоит сделать достаточно вразумительное повествование.

Нет ничего нового под солнцем, но иногда мне казалось, что мы – это что-то из ряда вон выходящее. Мы – это поколение с невероятными возможностями: свобода вероисповедания, христианское образование в любом количестве, поддержка миссий, разнообразнейшая христианская литература, масса возможностей и т.п. Всё же, среди этого всегда хотелось найти что-то такое, что ясно напоминало бы: всё сие не самое главное. Один человек сказал о некоторых деятельных лидерах харизматической общины “N”, что хорошо было бы отвезти их на безлюдный остров в Тихом океане и хотя бы на пару месяцев оставить их там только с Библией и провиантом. Я подумала: нам всем нужно выезжать – прямо сейчас.

Многие из нас, за редким исключением, в разное время делали попытки войти в узкие врата строем, причем по длине. Как трагично, что многие из тех, кто, наконец, перестают “строиться”, больше не могут или не хотят войти туда. Мне давно известно, что власть системы основана на силе воспоминаний или, вернее сказать, ассоциативных воспоминаний, но, когда сталкиваешься с живыми людьми, которые годами не могут разорвать ассоциативные цепочки в своей голове, это совсем другое дело. Друзья, кто же так надавил на вас, что вы покорно отдали ключ своего разумения?

Уместно будет сказать здесь о том, во что я верю. Я верю в то, что Господь, Который поставил нас на этот путь с Ним, ожидает от нас, что мы будем идти по нему. Образно выражаясь, мы можем учиться следовать по карте и пользоваться компасом, иногда нам остаётся только небо, но сильно мобилизует рельеф местности, порой же мы видим, что кто-то, позаботившись, оставил нам указательные знаки. Мы можем идти в компании и совершенно одни, быстро или не очень, НО – мы не должны изменить Ему в этом, чаще вспоминая о том, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начальства, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не могут поставить нам шлагбаум на этом пути, и мы преодолеваем все не своей силой. Чтобы сказать эту истину мне не понадобилась так называемая “священная злость”, хотя иногда все мы нуждаемся в таком чувстве для того, чтобы поставить точку в определённом месте и оттолкнуться от нее навсегда. Я хочу здесь предупредить, что это чувство “священной злости” не будет моей движущей силой и в том, что я собираюсь сказать дальше.

К сожалению, я знаю много несчастных людей, “самореализованных” в религиозных организациях до полной опустошенности, и самые несчастные из них не знают, что они несчастны. Довольно-таки наивно с моей стороны думать, что я сейчас “безжалостно” сообщу им об этом, но, чтобы писать подобное, совершенно необходимо иметь хотя бы переменную надежду быть услышанной теми, кому это труднее всего.

Когда говоришь правду, какой бы она ни была – вслед за этим возникает надежда; когда лжешь, какой бы прикрытой эта ложь ни казалась – следом приходит безнадежность и начинает накапливаться, и копится до тех пор, пока не начнешь называть вещи их правдивыми именами. Невозможно жить без надежды, без будущности – ложь, иллюзии, заблуждения очень быстро доходят до горла – если любишь Бога. Если любишь – надежда как воздух, без неё нет “ищите - и найдёте”. Надежда не обманывает – Господь не оставит нас наедине с этой горькой правдой. Если человек недостаточно любит, то он переносит разлуку с Ним – даже легко, если она подана под хорошим соусом – “Так что”,- он скажет: “Само собой разумеется – это времена такие – пустыня (не слово – находка!)…”. Как выясняется со временем – это не “времена” - это пропасть по причине греха – не горячий, не холодный, гордый, слабый, трусливый. Если вам какое-то время приходится говорить то, что вы не думаете, делать то, чего не понимаете, и выражать чувства, которых не ощущаете, то вам необходимо как можно скорее остановиться, потому что, как написано в одной старой книге, продолжительное кривляние имеет два роковых исхода: для людей искренне заблуждающихся оно грозит потерей здравого смысла и способности отличить добро от зла в теории, а для других – потерей совести.

Мыслители разных времён приходили к заключению, которое звучит примерно так: никакое наше действие не может быть важнее, чем наше внутреннее “качество”. И я верю в то, что Богу больше нужны мы сами, чем наши дела и подвиги. Это не относится к теме о вере без дел – это совсем другой разговор - о том, где находятся источники жизни.

На эту тему нельзя сказать лучше, чем К.С.Льюис: “Для многих из нас всё, что бы мы ни делали, лишь четче очерчивает дыру, где должна бы находиться любовь к Богу…”. Для кого-то нескончаемые дела, круглосуточная суета вокруг дыры, крепко поддерживают иллюзию: ничего не случилось до сих пор, и так будет продолжаться дальше. Мы должны упорно заниматься самими собой – не в смысле самокопания в худшем смысле слова – но своей способностью не только делать то, что есть воля Божья для нас, но и способностью быть внутренне, в сердце, человеком соответствующих качеств. И, если мы не способны и не способны и все равно не способны – мы должны узнать, почему - и измениться, чего бы это нам не стоило. Я знаю, как в этой точке можно остро нуждаться в утешении и поддержке, но я знаю так же и то, что Господь никогда не оставит нас в такие моменты. Самая большая цена, которая останавливает и лишает мужества – это время. Но само-то время не останавливается, - оно может работать на нас или идти мимо. Тогда нам нужно вспомнить Авраама (очень важно, что ведь никто не тыкал его лицом в чудотворцев и в хорошее, но неуместное, учение о результативной вере). Еще о мужестве: говорят, бывает два вида мужества, одно – смотрит в лицо опасности, другое – дает силу переносить боль. Нам понадобятся и то и другое. И это для того, чтобы однажды принять решение, что хоть когда-нибудь, наконец, увидишь по-новому то, во что ты врастаешь день ото дня как в обыденность, к чему ты привык как к ежедневному набору слов и не более, и, что хоть когда-нибудь – цена - не цена – снова переживешь силу того, во что веришь. Принять такое решение – для кого-то значит начать подкапываться под большой и крепкий религиозный дом, в котором благополучно живешь со всеми своими иллюзиями безопасности, - подкапываться, разбирая по частям его фундамент. Это может выглядеть как чистейшее безумие: казалось бы, вы разрушаете дело своей жизни (совсем другое дело, если бы сама жизнь совершила это за вас – так бывает – везет же некоторым!).

Когда способность к действию заканчивается по какой-то непонятной причине и человек терпит неудачу в вере, часто он считает почти своим долгом провалиться и во всем остальном – и чем ниже, тем надежнее – и ничто не утешает. Чем выше та иллюзорная высота, с которой мы падаем, тем больнее и позорнее нам приходится. Это когда дурная голова заводит ноги в канаву. В нашем представлении мы попадаем на одну чашу весов, а результативность нашей веры – на другую. В этом деле никто не первый и не последний. Есть слова Апостола Павла, которые могут стать по-настоящему спасительными в таком случае – возможно, вы удивитесь – это Гал.3:24, о том, что Закон является детоводителем ко Христу. - Если по какой-то причине вы чувствуете себя упавшим, вы не способны ни думать, ни чувствовать, ни молиться, вы уже не помните, кто для вас Иисус Христос, жизнь кажется развалившейся и вы оглупели, как дитя, но капелька надежды еще не высохла, тогда вцепитесь в эту няньку (детоводителя) – он знает, куда идет. Это значит “вцепиться” в десять заповедей – они есть слова завета - в узком смысле, это будет означать для вас ждать Мессию, - и вы духовно выживете, если только не забудете: это – нянька. Если при этом вы будете помнить одним своим умом о том, что Бог не забыл о вас, то это будет полный минимальный комплект. Это не для тех, кто еще делает вид, что не нуждается ни в чём ветхом, даже и в Завете. Мы обращаемся к словам Ветхого Завета как “к светильнику, сияющему в тёмном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах наших” (2Пет.1:19). В тёмном месте мы узнаём, что из “провалов” извлекаются ценнейшие уроки, что “вера” не является единственной добродетелью, как и вообще, добродетелью, а также, мы узнаем, что быть добрым и честным “по закону” одного только нашего сердца – не стыдно. Или это ниже нашего “харизматического” достоинства – быть щедрым и порядочным не “сверхъестественно”, делая каждый раз “шаг веры”, - а просто всегда.

“Если бы Христианство относилось к числу наших изобретений, уж мы бы постарались сделать его проще, но мы имеем дело с фактом”

К.С.Льюис

Все дело в качестве перемен, на которые мы соглашаемся. Всем известно, что правильный выбор – это важнейшее, однако цель нужно ставить иначе – на определенном этапе нужна особая зрячесть, чтобы вообще мочь себе представить, в чем этот выбор состоит. Жизнь показывает, что большинство христиан пропускают момент важного выбора и поэтому они знают только один вопрос в своей жизни – “почему”. Но по большому счету это даже и не вопрос – это возглас недоумения, отчаяния или злости перед лицом поражающего откровения, поражающего - как факт жизни или смерти: мы внезапно осознаём, что все окончательно не так, как мы думали – дворец-то из соломы, а король-то голый... А настоящие вопросы могут начинаться и с многих других слов, их достаточно. Так как христианство непросто, мы должны быть настолько умны, насколько можем – разве не это является нашим полным посвящением, о котором мы любим говорить – но на деле, люди часто готовы посвятить служению все свои силы, кроме умственных (почему-то они не входят в самоотдачу), легче быть “двужильными”, чем отвечать за свои мысли и поступки. Порой мы должны заниматься поиском, твердо веря в результат, как люди, которые глубоко занимаются наукой, точно знают, что годы работы приведут к научному открытию. Г.В.Лейбниц писал: “Чего я особенно желаю – это усовершенствовать искусство открытий”, так и с откровением, исходящим от Слова Божьего - оно – самая желаемая вещь, только оно может творить великие перемены, и если мы сможем понять, как получать эту вещь, - это действительно даст нам всё.

Совершенно очевидно, что многим верующим ещё нужно добраться и до этого недоуменного “почему?”. Есть масса всевозможных иллюзий, которые консервируют христиан “во спасении” без всяких излишних вопросов и умственных усилий. Особенно умилительны иллюзии непрестанного обновления (если еще учесть, что любой закон чрезвычайно объёмен, и всё новое в нём – это хорошо забытое старое). Если представить нашу жизнь прямой координат, а за ноль принять точку радикальной перемены (хотя она – вряд ли точка), состоящую из истинного покаяния, просветления, нежелания жить во лжи, то можно увидеть или припомнить, что, пожалуй, никогда мы не были такими бодрыми, уверенными и деятельными, как во время путешествия вдоль отрицательной прямой. Особенно же мы грезим “плодами” своих трудов и посвящения, чудесными – если не чудотворными - обновлениями, ведь мы же, так сказать, “прогрессируем” - беда ли, что со знаком минус. Приведу пример, один человек, с которым мы прежде несколько лет не виделись, сказал мне, что в его огромной общине большие перемены, - ты не поверишь, - он сказал, - но это правда: “Целый год все, кто бы ни приезжал, проповедовали только об Израиле и о преуспевании, и теперь у нас настоящий подъём. А какие пророчества начет церковных зданий…”. Оставлю без комментариев...

Размышляя о настоящем прогрессе (со знаком плюс) и о том, как бы выглядел настоящий духовный подъём, я подумала, насколько же редко в “харизматических” церквях (по крайней мере, где мне доводилось регулярно посещать собрания) звучат проповеди об Иисусе Христе, о покаянии, о подлинном качестве христианской жизни.

Мне вспомнилось, в Апокрифах (не помню точного места, передаю смысл) написано: если ты пожелаешь мудрости, она пойдет с тобою, но поначалу она измучит тебя, и ты будешь не рад ей, но, если ты не передумаешь и пойдешь с нею дальше - ты найдешь то, чего искал. У премудрости большой арсенал “издевательств”, но тот, кто уже шёл с нею какой-то путь, знает, что она справедлива, хотя сурова и не сжалится над тобой ни при каких обстоятельствах (если только ты дал ей “добро”). Когда Новый Завет от нас чего-то требует, это не осуществляется при помощи запретов и правил точно так же, как при помощи взывания к естественному религиозному чувству, к чувству долга, вины, призвания, духовного единства, к энтузиазму и другим нашим иррациональным чувствам. Только закон совершенный, закон свободы здесь имеет силу. Как иногда трудно продираться к этой истине через тернии своих человеческих усилий и тупиков. Когда мы стоим возле собственных “железных стен”, мы почти уже начинаем мечтать о запретах и правилах, какими бы непосильными они ни были, - как всё было бы просто – взвалим и потащим, по крайней мере, мы бы знали: тащили вчера и будем тащить завтра. Как трудно в такой момент не “купиться” на какую-нибудь из “вспомогательных” иллюзий. Но мудрость, которую ты единожды выбрал, будет говорить: “ты пойдешь так, без всей этой поклажи – моё бремя легко”. Как тяжело налегке - с непривычки-то…

Каждая дорога из Иерусалима должна быть дорогой в Иерусалим. (Поговорка)

Если дороги начинаются и заканчиваются в священном месте, по ним можно ходить без опасения сбиться с пути, - разумеется, это говорится для тех, кто пошел по направлению “из”, чтобы “побродить в окрестностях”. Иногда нам приходится натерпеться страхов, когда мы думаем, что существуют только те пути, которые мы сами пролагаем. Но мы не первые и не последние. Попробуйте поселиться в своём священном месте, сделайте его обжитым и насиженным – оно перестанет быть тем, чем было раньше, а с этим вы не сможете смириться и засобираетесь куда глаза глядят. Почему-то мы все хорошо умеем уходить навсегда. В наших глазах мы окончательно не вписались в ту идеальную картину, которую написали сообща почти со всеми. И мы устали пытаться жить так, как сказали почти все, поэтому мы переворачиваем страницу… Конечно, трудно осудить человека за тот маленький остаток достоинства и здравомыслия, из-за которого он, наконец, решительно отворачивается от того, что вызывает в нем полнейшее и безотчетное отвращение. Вместе с этим приходит большое искушение скидать всё в одну кучу - святое, не святое, путаное, ясное, перемешать - и избавиться от всего за раз. В этот момент изо всех сил призовем разум - изо всех, даже и последних сил – и тем самым спасем свою жизнь и дадим своей душе шанс. Только мы решаем “посмотреть всё до конца”, ни у кого нет монополии на неисповедимые пути Божьи, и, по крайней мере, у нас есть мы и наше время, пока живём.

Если бы возможно было найти на земле некую форму воплощения доподлинного Христианства и вылиться в неё до капли – без сомнения.… Такое невозможно, это было бы подобно Царству Божьему на земле. Следовательно, Господь не подразумевал этого под церковью, то есть под общиной верующих. Мы – Тело Христово, это – тайна, и в эту форму мы будем выливаться всю вечность, а начинается это здесь, по-земному, - это тайна, но не Таинство: мы не совершаем Крещение в Общину, мы не венчаемся с нею, не в её имя мы принимаем хлеб и вино. Не поймите меня превратно - я хочу подчеркнуть, насколько во всем важно понимание. “Всё, что даётся существу со свободной волей, обоюдоостро”.* Иногда, чтобы достоверно убедиться в чем-то, нужно вкопаться в Слово и работать так, как хороший адвокат работает с законами, а он не позволит себя запутать и не проиграет процесс. Что за разница между земным коллективом и Сверхъестественной Церковью, почему все религиозные войны и жестокие разногласия возникали и возникают именно из-за того, что люди до мозга костей убеждены в том, что их “естественная привязанность к земному сообществу и есть великая преданность Сообществу Небесному”*, причём они и только они способны на такую. По-моему, разница между этими двумя понятиями точно такая же, как между индивидуумом и Новым творением: одно есть плоть, другое – дух. Есть ли у Христа мертвое Тело? Мы знаем, что нет. Почти с той же уверенностью мы ответим, что мы духовно живы, а если мы собираемся вместе два-три раза в неделю, значит, мы и есть живое Тело Христа. То есть, мы полагаем, что разницу делает то, куда идут наши ноги в воскресенье утром и в среду вечером. Мне приходилось слышать и такое: некто пропустил собрание в четверг - отсечен от Лозы, явился в воскресенье – привился на место (какая ничтожная разница между “да” и “нет”, между настоящей жизнью и настоящей смертью, между левой рукой и правой). Правда, мы должны учитывать тот факт, что Господу понадобилось дать откровение Иоанну в отношении Сардисской церкви: “…ты носишь имя, будто жив, но ты мертв”, - потому что сами они об этом не догадываются.

Мы строим Невидимый Храм для Невидимого Бога, мы делаем это невидимой верой, которая и сама осуществляет невидимое, но иногда мы так глубоко заблуждаемся, когда думаем, что можем предлагать Богу наши видимые и “проверенные” способы. Существует множество стройных доктрин, которые не дают опоры в этом вопросе – по отношению к Церкви и к общине, - мне и вовсе нечего предложить, я только думаю, что эта медаль не с двумя сторонами – этих сторон, казалось бы, слишком много, но, не соединяясь, они дают невидимую опору. Существует один очень важный вопрос, вызывающий у всех, мягко говоря, противоречивые чувства: кто мы без общины, как верующие, - кто-то или никто (!?). Вот во что я верю твёрдо: самое главное личное откровение: “Ты – Христос, Сын Бога Живого” приходит не от Церкви, но Церковь возникает от этого откровения (если вы получили это откровение, то вы обрели своё духовное место, а то, как скоро вы найдете свою общину, зависит от качества вашей духовной жизни). Значит, как я здесь во всем утверждаю, вы – бесконечно важнее для Отца, чем ваши перемещения, если Он не поручил плоти и крови открыть вам эту вещь, но, как Иисус говорит в Мф.16:17, Он Сам открывает вам это, Сущий на Небесах. Следовательно, если вы потеряли себя, вам нужно искать себя не в “святых местах” (как это повсеместно предлагается), но найдитесь в Нём, в Его любви, которая крепка и никогда не закончится. Этому никто не научит – и не нужно. Это по большому счету никого не касается, никто не учил нас рождаться – и мы появились, так же и уйдем в вечность – никто не будет сопровождать нас. Точно так же и этот путь можно пройти лишь в полном одиночестве, только Наедине.

Невозможно переоценить то, насколько важно для нас истинное понимание того, что есть Церковь на этой земле, как быть ею – строением Бога – сияющей, славной, могущественной, которую не одолеют власти ада. У каждого возрожденного христианина есть своя семья с Богом – Он есть Отец. Мы не можем позволить себе быть связанными с Ним только посредством поместной церкви. – То, что приносит ей – как кажется на первый взгляд – приоритетное духовное влияние в жизни верующих, на самом деле ослабляет её, лишая фундамента – личных и суверенных отношений каждого человека со своим Богом на основании откровения от Отца (Матф.16:16-17). Дух этого времени – коллективизм, человек присоединяется к коллективу и заодно приобщается к готовым ценностям и качествам этого сообщества, которые сразу становятся его собственными. Точно так же, выбывая из коллектива, человек больше не отягощает себя этими “коллективными” добродетелями – совестью, ответственностью, дружелюбием и др. Разве не чудовищно, когда такая схема начинает действовать в христианских общинах? В наше время у церквей есть коварный и привычный враг – это поверхностность, порождающая поверхностность.

Мы воистину объединяемся в духовное сообщество, которое есть Церковь Бога, только тогда, когда истина соединила нас, а это такая глубокая и фундаментальная вещь, что, за неимением её, в это нужно просто родиться (только так могу изобразить предстоящую новизну).

Если мы будем ставить слова Петра (Матф.16:16) на такое же место, на какое их ставит Иисус (Матф.16:17-18), то это никогда не позволит нам утратить страх Господень по отношению друг к другу. Это не даст нам потерять ощущение величия и суверенности Божьей тайны спасения каждого человека, прибавит в нас уважения к людям, которым мы проповедуем, а в церкви – благоговения, любви, смиренной благодарности Небесному Отцу за эти неизреченные слова в сердце христиан, которые были сказаны намного раньше всего того, что могли сказать мы. Я думаю, что одна из функций общины состоит в напоминании - о нашем Небесном Отечестве: мы коллективно склоняемся, со всем нашим авторитетом и “авторитетами” вместе, перед этим малым, без которого не устоит никакое великое.

КТО ПОСТРОИЛ ЖЕРТВЕННИК НЕВЕДОМОМУ БОГУ, И КТО ЕГО РАЗРУШИЛ.

Ин.6:44: “Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец,

Пославший Меня”

Ин.6:45: “Всякий, слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне”

Кто тот, к кому обращается Отец Небесный? Это тот, кто никогда не был Никто Ниоткуда. Это и есть наше утраченное достоинство, данное Богом при сотворении – то, что он обращается к нам и делает нас способными услышать Его.

Мы не можем пригласить кого-то на своё небо, - есть только одно Небо, куда мы все свободно приходим, когда Отец открывает наши глаза. Если что-то воистину начато не нами, оно так же будет и продолжено (Фил.1:6). Итак, когда мы проповедуем, мы действительно работаем на ниве Божьей потому, что мы входим в сферу Божьей сверхъестественной работы, и если мы забудем, где мы находимся, то наше служение может просто превратиться в наш собственный бизнес.

Апостол Павел, проповедуя афинянам (Деян.17:23), проповедовал им Сего-то, Которого они, не зная, чтили, потому что нашел у них жертвенник Неведомому Богу. Я думаю, что это не просто евангелизационная уловка Павла (как говорят), чтобы привлечь внимание эллинов. Эта истина, должно быть, была просто поразительна для уверовавших по слову Павла: “Тот Неведомый, Которого жертвенник у меня в сердце, Кто прикасался ко мне – я помню – и отпечаток этого я ношу в своей душе, о Ком я передумал и перечувствовал так много - Он проявил свою любовь ко мне, чтобы моя сокровенная надежда исполнилась. Это Он отдал Своего Сына, чтобы я, наконец, мог прийти к Нему. Он, Сам – приблизился к нам”. Или: “Просто невероятно, что это произошло при нас, но всё же мы догадывались о чём-то таком. Наконец-то, слава Богу”. Или: “Иногда мы думали, что жертвенник мы сами придумали, для утешения - временами это казалось пустой затеей. Сколько дел мы натворили.… Но теперь все позади”. Или: …можете продолжить.

Когда мы узнаём о том, что “Бог повелевает нам оставить времена неведения и покаяться”, наши жертвенники превращаются в памятники. И если случится, что мы пошатнемся, или нас “пошатнут”, и нам придётся уж очень плохо, мы придем плакать туда, но не в какое-то другое место; у иудеев есть другие места, у нас – нет.

Из этой проповеди великого апостола можно вывести много не таких глав, если развить это. Но самое главное всё же сказано коротко. Говорят, что талант – это когда кто-то чаще других попадает в цель, но гениальность – когда кто-то попадает в цель, которой никто другой не видит. Нам всем необходимо научиться у гениального проповедника, апостола Павла, строить, не разрушая.

Откуда берутся в Афинах жертвенники Неведомому Богу?

Кто-то сказал: “Тепло приходит с Неба, жизнь стремится вверх, - разве не по благодати мы живём?” У таких и подобных откровений есть чудесное свойство – делать наш мир сразу в несколько раз больше. Этот огромный мир ждет прихода своего Царя, он отвергает всё обыденное и опосредованное, он может вместить только то, чего ожидает и что предчувствует. Это когда человек способен воспринять лишь то, что обращено от Отца к нему, - и он услышит это среди шума и суеты - в любом месте, в любое время.

Если вам трудно оценить эти эллинские сооружения, то подумайте о том, сколько фарисеев, проводя в Писаниях большую часть времени, не имеют и подобия жертвенника Богу в своём сердце. Я думаю, вы уже ощутили разницу. В книге Джеми Бакингема об известной евангелистке Кэтрин Кульман упоминается, что Кэтрин любила общаться с верующими (или с людьми на пути к этому), далёкими от христианских общин и не доверяющими проповедникам, - это что-то давало ей… Возможно, в этом было что-то освежающее для неё из-за их духовного целомудрия, неразменных и глубоких личных ценностей. В той же книге повествуется о том, как на какой-то конференции эта женщина стучала по кафедре и кричала против доктрины подчинения пасторам, Кульман говорила, что эта доктрина принесёт много зла. Несколько раз мне на себе приходилось испытывать нечто отрезвляющее и даже обличающее в общении с людьми без принадлежности к религиозной организации – несколькими словами они проповедовали мне больше, чем я им за два часа, - это похоже на смутное чувство подступающих слез и комка в горле: они имеют что-то такое, чего у тебя уже нет. Мы привыкаем ходить по своим Афинам и нести благую весть, и, когда мы ходим туда уже как на работу, вдруг мы натыкаемся на что-то, что производит неизгладимое впечатление… Конечно, есть те, кого это впечатление шокирует, мягко говоря, слишком неприятно (немного ниже я скажу о них пару слов).

Ещё о жертвенниках и их создателях. Для меня “жертвенник”, помимо буквального значения, представляет собой сильный и точный образ посвящения человеческой жизни и всего, что в ней - это то, что между Самим Богом и самим человеком. Жертвенник строится прежде Храма (Ездр.3:2,6), и сердечное, глубоко личное отношение к Богу, которое есть любовь, созидается прежде любого служения и становится центром любого действия. Действие без такого центра есть одна грандиозная суета вокруг зияющей пустоты, а самые великие замыслы захлёбываются собственной величиной и восторгом о самих себе.

В Исх.20:25, Втор.27:5-6 Господь повелевает строить Ему жертвенник из нетесаных камней: “…ибо, как скоро наложишь на них тесло твоё, то осквернишь их”. Это ясно говорит о том, что описанная выше сфера не подлежит “обработке”, это та область, где наше человеческое прикосновение разрушительно. Изредка можно встретить людей, которые никому не позволят строить их жертвенник их Богу, и если кто захочет взять ключи разумения, чтобы помешать, – не отдадут, - но я не могу сказать, что церкви такими людьми густо населены. Есть суверенные вещи, которые только тогда и остаются неповрежденными и угодными Богу, когда мы не поднимаем на них своего железа. То, что здесь сказано, может показаться некой тонкостью, но я говорю с совершенной уверенностью: это чрезвычайно значительно и меньше похоже на тонкость, чем на повседневность. Личность должна возрастать и выпрямляться, вытягиваясь к Небесам, это естественно, и было бы именно так, если бы посторонняя помощь не поспевала так “вовремя”. Тяжелое железное тесло – это чужая система ценностей, принципов и подходов к жизни – не только христианской, но и к жизни вообще, в философском понимании. Как правило, это “продается” в нагрузку к истине, которую мы боимся потерять и поэтому считаем себя обязанными приобретать её вместе со всеми этими “программными вирусами”, которые разрушат и её и все остальное. Если после этого ещё остаются ресурсы – начинай с начала.

Развивая дальше эту тему, могу заверить, что история полна ярчайших примеров, каких отступников породила религия, которая с уверенностью последователей апостола Павла (с точностью до наоборот) бралась за жертвенники Неведомому Богу решительной рукой с огромным теслом, не давая человеку ни затишья, ни передышки. У этого уродства древние история и традиция. Сколько человеческих душ, “благодаря” ему, так и не дойдя до Креста, перестают быть водимыми и тем Неведомым, Кем была освещена их жизнь – как и в Ин.1:9: “Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир”. А если сложится немного по-другому, то в полушаге от их церкви уже не будет никого. Их научили противопоставлять Христа Неведомому Богу (никто не звал тебя – кому ты нужен – тебе померещилось, сам припёрся…), им указали на святое место, и им показалось, что они просто вынуждены отдать ключи разумения, дабы не потерять их. Тогда человек утрачивает свою светлую траекторию, мирок становится маленьким и мрачным, память о прежнем уходит неведомо куда, унося с собой всё, чем можно было утешиться. И, не пройдя испытаний, душа человека может взбунтоваться, отчаяться и возненавидеть. Слепая, она возненавидит всё это “нечто” и начнёт упиваться конкретным и адским злом. У врага нет оружия смертоносней, чем мёртвая религия – им он убивает драгоценных призванных. Человек, сломленный ею, как заброшенный дом, - уже никому не нужен, все обходят его стороной и рассказывают о нём страшные байки, он разграблен, пуст, слаб, безразличен. Только большое Божье чудо поможет ему воскреснуть – постепенно, медленно – но поднять голову. Это видится почти невероятным, потому что такие люди сами, по заблуждению, отрекаются настолько от многого Божьего, что им самим необходимо сделать очень серьёзное усилие воли, найти в себе хоть что-то, зацепку, предложить это Богу и начать надеяться, не хотеть проклятого дьявольского существования.

Я думаю, что не глупые люди попадают в такие ситуации – понятно то, что для каждого такое внове, да только удивительно, что, не взирая на бесконечные повторения, эти ловушки до сих пор на прежних местах - неузнаваемы, непредсказуемы и всегда срабатывают случайно. Но ведь мы же всё время говорили, что знаем, что ввязались в самое серьёзное противостояние, которое только есть. Если какой-то “вирус” основательно прореживает наши ряды, нужно потрудиться и найти вакцину, тем более что, хотели мы или нет, нас “угораздило” оказаться в очаге поражения, и нам придется вести себя как те ученые-врачи, которые ставили опыты на самих себе, разрабатывая вакцину. Наша усталость должна обратиться в опыт, а не в злость, тогда мы сможем приносить жизнь.

Не претендуя на “научное открытие”, могу сказать в отношении выше сказанного такое вычитанное суждение - это тот редчайший случай, когда верность Богу связана с верностью себе. Если мы будем учиться избирать эти “нетесаные камни” от Бога, чтобы строить Ему жертвенник в нашей жизни, и не будем делать это, как подсказывают почти все, то этот проект будет единственным, и он будет утвержден - наш жертвенник будет свят, бесподобен – и он будет стоять.

Путь, ведущий в жизнь, представляется узким-узким коридором – между той самой безнадежностью и отчаянием с одной стороны и религиозной смертью, лжеучением и самообманом – с другой. Пройти по этому коридору и не ошибиться поможет только Тот, Кто Сам есть Путь, важно вовремя обратиться к Нему.

Я не думаю, что полный уход в так называемый “христианский персонализм” это выход из положения для всех. В нём (а точнее, в том, что под ним подразумевают) много чрезвычайно привлекательного и рационального, но очень часто он почему-то доходит до стадии паранойи – свои своих больше не узнают. Вы встречаете друга, и вы рады, вы добры к нему и пр., но в вашу душу въелся образ духовного неприятеля, который хороший человек сам по себе, но, безусловно, посягает на ваш духовный суверенитет. Те темы, которые просто спасли бы вас, если бы вы стали развивать их в общении, навсегда стали “табу”. Разве это не так же абсурдно, как мёртвые, безразличные контакты между людьми в закоснелых религиозных общинах? Если вы придёте туда, как в чужой монастырь со своим уставом, - вас оскорбят, но здесь вас могут оскорбить хуже, потому что к оскорблению прибавится душевная боль, опущенные руки, раздражение и нервный смех. Такая самозащита больше похожа на духовное самоубийство. Многое хорошо, когда в меру – на какое-то время и для определенных целей. Нет ничего прогрессивного в том, чтобы впиваться зубами в протянутую тебе руку.

Я подхожу к вопросу: каким образом разнообразнейшее, всестороннее и вдохновенное учение, основанное на Слове Божьем, проиллюстрированное и упорядоченное, бывает бесплодно и даже убийственно для желающих его получить и посвятивших для этого немалую часть своей жизни? Это же самое учение позаботилось как бы и о том, чтобы дать ответ на поставленный вопрос. Но на самом деле – по моему полному убеждению – оно не дает ответа, когда речь идет о людях, серьезно пожелавших отдать служению на Божьей ниве всю свою жизнь и все усилия. Я ставлю вопрос максимально обобщенно, чтобы, если удастся, предположить такой же и ответ: существует ли какая-то общая тенденция или траектория, по которой случается глобальная неудача в жизни оснащенного избыточным знанием христианина. “…Многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали” Лук.10:24.

И что же случается после этого?..

Человека привлекает способность делать то, чего другие вообще делать не могут, и делать это так, как они не могут – без эмоций, без затрат на чувства. Я говорю сейчас не о духовных дарах и сверхъестественных способностях, которые Бог дает, а о том, к чему люди прибегают, создавая подобия этого. Такую способность возможно получить, отрекаясь от жизни своей души – по частям. Чтобы достичь этого, просто тщеславия недостаточно, здесь должна проявиться не сломленная гордыня, для которой цена – не цена, когда она гонима страхом потерять лицо - былой “духовный авторитет”. Такой страх толкает на очень опасный путь, потому что душа – а тем более деятельная – оберегает себя, она обладает энергией, интуицией и многочисленными “автопилотами”. Все это можно обменять на нечувствительность и такую корку черствости, что уже ни плохое, ни хорошее не коснется тебя. В обыденном смысле это станет неуязвимостью, непрошибаемостью – и безопасностью, какая бывает только в гробу. Не позавидуешь – но это дает массу выдающихся преимуществ перед другими людьми: удивительная стабильность, непоколебимость, - когда и слово “ад” не производит никакого впечатления, может ли от чего-то быть страшно или печально? Вот то состояние, в котором человеку еще может прийти одна коротенькая мысль – всё не то и не так. Чтобы достичь такого “совершенства” уйдут годы, но, чтобы вернуться, понадобится в два-три раза больше. – И это самая добрая весть для такого человека: достать себя из “гроба” при желании - возможно. – Конечно, - не об этом же вы мечтали и молились, не это пророчески предчувствовали и пытались разглядеть во всем, не этим же когда-то горели ваше сердце и глаза, как у горячо влюбленного человека. Хорошая христианская жизнь, хождение по духу никогда не сделает из нас душевных или интеллектуальных уродцев. Праведник сияет, “как светила в мире” (Фил.2:15), весь его добрый человеческий багаж работает на него, ибо “всякому имеющему дастся и ещё приумножится”, даже спящие потенциалы оживают и начинают проявляться. В отречении же огромная сила – теперь как будто всё разорвано в клочья: обрывки от убеждений, былых чувств, хороших привычек, дорогих воспоминаний, глубоких отношений – то, что было дано самым естественным образом, почему-то было противопоставлено Даятелю, и теперь нужно долго и мучительно собирать по частям.

Так что за сила заставила вас постепенно и медленно опускаться в это сумасшествие, думая, что только и делаете, что приобретаете мудрость день ото дня? В какой момент вы уверовали в то, что серый работящий “зомби” с крайне бедным словарным запасом и “кроличьим” дыханием – это подходящий солдат для армии Божьей. Если вы посмотрите в глаза своего лучшего друга – они похожи на аквариум, в котором плавает одна ленивая рыбка, да и та редко подплывает поближе, чтобы оценить вас. Когда ваша собственная душа свернута против вас в фигуру из трёх пальцев, вы уже не ждёте от себя ничего – это ли ни справедливое наказание для гордого, ведь в такие моменты мы осознаем, насколько же мы – прах, персть земная, что мы не имеем ничего, чего бы не получили. Распространенное явление – весь наш бисер под нашими же ногами, - встанем на колени, преклонимся и будем собирать кропотливо, по одной штучке. Когда такое случается, поначалу оно не кажется нам наказанием, потому что приходит самым закономерным и незаметным образом. НО, самое главное – что же мы будем делать, раз уж мы оказались в “пункте назначения”? Способность осмыслить и понять (хоть сколько-нибудь) – это уже власть над ситуацией. Разрешая свои собственные противоречия, мы приобретаем драгоценный опыт. Прошлое чревато будущим – и печаль здесь ни при чём, по-моему, печаль в этом случае происходит от неверия в рациональность сосредоточенных размышлений и молитв, отсюда происходит много другого неверия: всё плохо, значит, так будет всегда. Прошлое нам не затем, чтобы им мучиться, а чтобы было что забывать, простираясь вперед. Чем раньше мы осознаем наши ошибки, тем легче их исправлять. Насколько же чаще, к сожалению, люди выбирают билет в один конец.

 

Всё доброе учение применимо в жизни, только

нет той жизни, в которой оно применимо, а как вернуть эту жизнь – нет такого учения…

ЧТО ТАКОЕ ПОТЕРЯННОЕ ПРОМЕЖУТОЧНОЕ ЗВЕНО?

Я вижу одну из главных причин того, что обильное учение не приносит желаемого плода, в выпадении так называемого среднего звена. Для иллюстрации мне бы подошло что-нибудь по старой памяти, упрощенное до нескольких цифр или маленькой таблички.

Итак, звено №1 отвечает на вопрос “что”, это все устное и письменное учение, которое нам доступно без ограничения, включая самые чистые, добрые и вдохновляющие слова. Сюда же входят примеры из жизни выдающихся служителей всех времен и их наследие. Это знание.

Далее, звено №3 отвечает на вопрос “для чего” – это цель звена №1, то есть результат этого знания, та реальность, к которой мы стремимся. Для того чтобы соединялись первое и третье звенья, потребуется еще одно звено - №2, отвечающее на вопрос “как”, о существовании которого догадываются далеко не все, потому что первое звено заменяет его почти полностью. По этой причине мы часто думаем, что знаем всё, даже когда нам самим не нравится, что мы такое думаем. И по той же причине мы замечаем, как все становится безжизненным и застывшим, хотя мы ничего плохого не сделали и не можем отыскать свою вину. Вся беда в том, что звено №1 никак не стыкуется со звеном №3 и не состыкуется никогда. Множество хороших людей обескуражены этим фактом на всю жизнь. Так что же такое это среднее звено, и как им обзавестись. Может быть, я очень мало могу сказать об этом, но мне известно, что выпавшее звено – это сама сущность знания, дух его буквы, сама воля Божья, которая делает Его Слово осуществлённым. Сразу бросается в глаза, что, в отличие от содержимого под номером один, это - ко всеобщей, может быть, досаде – вещи не подвластные нам, поэтому забыть о них можно легко, и теряются они незаметно. Уместно спросить, где же эта середина потерялась, когда выпала – в невидимых ли духовных сферах или её можно утаить по своему злому умыслу? Я думаю, что, если кто-то кого-то обманывал, то прежде – себя, дальше само пошло. А утеряно это внутри нас, часто глубоко и давно. Соглашусь с тем, что исключения есть, но их очень мало.

Может быть, часть ответа находится в примерах из чьей-то замечательной жизни. Дело в том, что, скорее всего, великим Божьим людям никогда не приходилось расписывать такие неудобообъяснимые вещи (чем я сейчас занимаюсь) – следующий вопрос – почему? Потому что они получили Слово вместе с Духом на чистый, белый лист. Это означает, что сверхъестественное семя упало на самую добрую почву и принесло такой грандиозный результат. Господь был единственным их учителем, Единственным, Кто сеял на этом поле. Может быть, ответы на большинство наших вопросов стоит искать в Ев.от Матфея, 13 главе или Ев.от Марка, 4 главе, где Иисус говорит, что если мы этого не понимаем, как же нам уразуметь все остальное. Если написано именно то, что имелось в виду – а в это мы верим, - тогда мы должны обращаться к этим словам постоянно - особенно, если нам уж очень необходимо понять что-то такое, чего мы раньше не понимали. Здесь есть принцип, как что-то новое приходит в нашу жизнь – оно произрастает из почвы, которая есть наше сердце (из которого источники жизни и которое велено хранить более всего хранимого – Пр.4:23), и этот принцип никому обойти не дано. Мне хорошо известно, что далеко не всегда изучение принципов и закономерностей ради них самих помогает нам в жизни. Бывает, что человек схватит какой-то принцип, а бывает, что какой-то принцип так схватит человека – так он и живет, повязанный принципом по рукам и ногам, изучая по каким законам (!) получить благодать, пропуская всё увиденное и услышанное через тройное сито в своей голове. Это когда тебе самому уже не нужно восприятие духа, ума, души – тройное сито из усвоенных принципов и закономерностей освобождает тебя от этого труда, оттуда выходит всё готовое – в виде не подлежащих обсуждению мнений и верований. Если тебя разбудить ночью – ты точно знаешь, как всё было, как всё есть и, тем более, как всё будет. Ты запускаешь алгоритмы в своём сознании – и они могут работать за тебя до конца жизни. Это настоящая духовная болезнь. Благая весть всегда говорит благие вещи – это излечимо. Было бы желание.

Но мы отошли от темы о почве нашего сердца. Итак, если не мы поймали принцип, а он – нас. Из самых лучших побуждений мы решаем не пожалеть усилий, чтобы из нас произросло всё самое прекрасное, мощное, благословенное, плодоносящее и т.д. Тогда мы принимаемся за свою почву и начинаем засевать её, действительно, не щадя ни сил, ни времени, ни много ещё чего и кого (но об этом потом). Мы обильно насаждаем себя чужими знаниями, чужими прекрасными откровениями, методами и доктринами. Они произрастают в нас быстро, подобно зонтичным растениям, раскрывая свои яркие, разнообразные соцветия - над почвой нашего сердца смыкаются в один эффектный ковер цветастые зонтики – вот эту-то красоту мы и принимаем за идеальное начало нашей христианской жизни – но время идёт, а нам всё не “стартуется”. И тут мы вдруг обнаруживаем себя в том состоянии, которое отчасти здесь уже описано. Насколько я понимаю, это - обольщение богатством – полученное даром, слишком доступное, не приобретенное знание очень похоже на не заработанное богатство. Такое богатство может стать проклятием, когда оно приходит внезапно, и человек к нему совершенно не готов – так люди щедрые и открытые в бедности вдруг становятся скупыми и озлобленными в полном достатке. Получается, как написано в Пр.17:16: “К чему сокровище в руках глупца? Для приобретения мудрости у него нет разума” - “сокровище” есть, а разума – нет (!). И, если вам долгое время что-то легко и доступно, посмотрите – не платите ли вы за это... Знание может быть по-настоящему вашим и просто присвоенным – всё равно что краденным. Кто-то сказал, что простое думанье уничтожает ложные тайны, настоящие же стоят за себя, - а это значит, что мы начинаем слишком много знать о том, как не бывает, что не бывает и почему.

Знание, которое дано не на опыте, неизбежно будет поставлено человеком на такую высоту, что ни ему самому, ни кому-то другому в его глазах никогда не поравняться с этой высотой. Это приносит мучение, именно муку, а не страдания. Это останавливает действие, парализует волю – таких мучеников можно видеть издалека. Зато, живя таким образом, верующие спорят друг с другом по вопросам своих омертвелых знаний, забрасывая друг друга своими приобретенными и ненужными доктринами. В этом угадывается попытка “придавить” тем огромным весом познаний и якобы духовного багажа, который давит их самих всю религиозную жизнь. Этот беспроигрышный и злой приём не имеет никакого прогрессивного смысла, однако применяется не только в мелких перепалках. Знание не должно быть дешёвым и великим одновременно, чтобы оно не возвысилось над вами, а вы не начали мстить всем за это, даже и, не осознавая того. Ничто, что называется истинным знанием, нельзя “захапать”, невозможно заполучить истинные вещи каким-то незаконным образом, действуя по известной схеме: схватил побольше – отбегай подальше.

Каждому знакомо чувство, когда ты лелеешь какую-то сокровенную мысль и радуешься ей, и вдруг ты встречаешь человека, который радуется тому же самому, - о, какое счастье, какой восторг… Вы настоящие друзья, с годами вы встречаете друг в друге всё то же понимание, ту же радость. Но я не знаю феномена более жуткого, в среде всё тех же “учеников”, чем то, когда давние и испытанные друзья начинают почти ненавидеть друг друга – за равное знание. Такие трагедии можно увидеть, наверное, только на Клондайке: один нашёл жилу и спятил от жадности, у многих других – разнообразнейшие фобии.

Но самое главное, что же в этот момент с той почвой, о которой мы так позаботились? Эта земля полностью заслонена от солнца и зарастает плесенью и мхом, никакое семя и никакая капля дождя не может попасть туда, лишь на тоненьких, как ниточки, ножках раскачиваются огромные, выставленные напоказ, цветастые приобретения. Это очень горькое разочарование, когда мы начинаем понимать, что многие старания и жертвы – понапрасну, - но ещё горше, когда мы этого не понимаем и не хотим понимать. И вот мы гонимся за бледной тенью только потому, что она убегает; мы летим мимо подлинных вещей, когда буксуем на максимальной скорости только из-за того, что чувствуем себя людьми лишь после 200 км. в час – и не можем отказаться от иллюзии скорости. Иллюзии становятся смертоносными, если вовремя не отказаться от них. Мы просто берём первое и третье – и приклеиваем друг к другу “на жвачку”, соединяя несоединимое. Тогда происходят следующие метаморфозы: слова об откровении заменяют само откровение; слова о водительстве Духа заменяют само водительство; внешние атрибуты служения заменяют само служение и дают новые иллюзии – итак, желаемое – это почти то же, что действительное. Есть убеждения, которые крепко стоят только по договорённости между многими или немногими людьми и, поскольку с такой договоренностью всё в порядке, всё выглядит монументально и незыблемо. По сути, столь грандиозные иллюзии дают какое-то своё удовлетворение, вокруг них создается какое-то своё единство. Эта коалиция каким-то особым образом бывает защищена от разоблачающих обращений какой-то особой же глухотой. Как людям хочется, чтобы всё было так просто, так дёшево: чтобы Слово можно было “взять в свою жизнь”, как говорится, одним местом или, как иностранный язык, - аудированием, или третьим способом – если всё время твердить как заклинание. Когда ты сидишь под “святым душем” Слова, под “зонтиком” поместной церкви и под “крышей” знаменитого основателя миссии, то не покажется ли тебе, что ты выглядишь как настоящий воин, и тебе недостает лишь воинственного крика? Спасение не осуществляется способом “солдат спит - служба идет”. Не сгущаю ли я краски? Возможно, если только в Библии найдется подтверждение тому, что описанный выше образ мыслей и действий имеет какое-то отношение к вере.

ДО ЧЕГО МЫ ДОСТИГЛИ, ТАК И ДОЛЖНЫ МЫСЛИТЬ И ПО ТОМУ ПРАВИЛУ ЖИТЬ.

(Фил.3:16)

Предлагаю прочитать Фил.3:16 шесть раз, последовательно делая ударение каждый раз на одном слове, только так раскрывается смысл сказанного. По старой же памяти назову это словом “инструкция” и добавлю: “это работает”.

Любой проповедник, который не заботится о так называемом среднем звене, безответственен – по существу, ему нет дела до того, что в действительности произведет его проповедь. Стоит ещё раз процитировать К.С.Льюиса: “Всё, что даётся существу со свободной волей, обоюдоостро”. В частности, это “обоюдное острие” начинает себя проявлять, когда у свободного существа от слишком обильной и приправленной пищи отшибает и “нюх” и чувство насыщения. Поэтому, когда проповеди и учения становятся просто хорошей, полной духовных афоризмов, литературой для сундука – всегда ли это плохо? Даже Библию можно хранить тысячелетиями, а можно раскрыть в один момент и пережить возрождение. Однако, от проповеди мы почему-то ожидаем большего и относимся к ней порой намного серьёзнее. У такой проповеди, о которой я говорю, есть свое законное и не последнее место, просто нужно осознавать, что, проповедуя, вы не производите таинства, “священного душа” Слова, которое сходит с Небес прямо в этот незабываемый момент и обязано тут же произвести грандиозный результат (если только слушающие не виноваты в чем-нибудь ужасном). Если вы и впрямь знаете, что они виноваты, тогда разбирайтесь с этой виной, чего бы для этого не понадобилось. Для чего без конца вдохновлять неосновательных людей – это что встряхивать теплый напиток – все выйдет пеной, не лучше ли разбираться с их неосновательностью, какого бы труда это не потребовало? Пусть они будут способны раскрыть и ваше обоснованное Словом послание в один момент и пережить перемену. Может быть, когда вы не справитесь с этой задачей, вы, наконец, призадумаетесь и о себе.

Существуют проповеди или учения, которые представляют собой как бы бусинки духовных афоризмов, собранные на одну нить – это жемчужные бусы дорогого человеческого опыта, результат лет, прожитых, быть может, от зарубки до зарубки, от жемчужины до жемчужины. Зарубки – это, когда мы живем в определенном смысле как Робинзон - мы просто живем, а когда понимаем, что Господь научил нас чему-то, или нам вдруг открывается что-то, раньше скрытое, тогда мы записываем или запоминаем это. И когда-нибудь потом мы берем эти бусинки и нанизываем на ниточку одного учения, чтобы вынести это сокровище на свет и поделиться с людьми. Это одно. А есть и другое – это проповедь, цельная, как сосуд - можно сказать, неисследимая, как само Слово, потому что она течет с Небес и наполняет откровением, это – как единое действие Божье. Откуда приходит и куда уходит? Не из записной книжки, это точно. Записным книжкам нет цены, но я не о том, мы должны уметь реально оценивать свой дар. Если ваша книжка богата афоризмами, то не говорите, что заполняли её на Горе откровений, и не делайте вид, что сошли с Небес. Свидетельствуйте, стоя на земле, вас слушают люди, а не ангелы. Говорите всю истину, а не ту, что со знаком плюс здесь и сейчас. “Надлежало ли вам ради Бога говорить неправду и для Него говорить ложь? Надлежало ли вам быть лицеприятными к Нему и за Бога так препираться?” (Иов 13:7,8). Думаете ли вы, что Господь пострадает, если вы перестанете лукавить и отделять “негатив” от “позитива”?

“Раскрытие всех тайн есть неверие”

Древние

Может возникнуть вопрос: о чём эти рассуждения, как же тогда отличить свои откровения от чужих и как можно забыть то, что уже знаешь, и понять это заново. Один человек уже задавал похожий вопрос, его звали Никодим, и ему тоже было стыдно задавать такие вопросы: как может человек родиться, будучи стар? Сами мы не можем, но надлежит тому быть…

“Ищите и найдёте”, - вовеки веков это совет номер один. Это не так, что вас научат, и вы найдёте, или нам дадут то, что мы должны найти. Если только мы воистину подчиняемся этому “ищите”, - тогда находим. Если же мы находим намного-намного больше, чем ищем, это более чем подозрительно, - скорее всего, это нас нашли… Нам можно навязать какую-нибудь “находку”, но не навязать искание…

У нас есть только один выход – непосредственное восприятие Божьего Слова непосредственно от Бога. Мы на это не способны(!), но оно нам нужно(!). Когда мы вспоминаем, как всё было, когда мы только пришли к Богу, мы удивляемся и удивляемся – почему-то всё было иначе, - тогда мы говорим себе: “Что ж, времена меняются…”, но не можем этим утешиться. Тогда и было то, что я называю непосредственным восприятием (на которое очень плохо влияют теории), слово “воспринять” встречается в английском переводе Библии – хорошее слово, которое выражает не только действие, но и способность, например – приобретать мудрость или воспринимать мудрость – два разных значения. Как источники жизни из воспринимающего сердца, так Божественные семена произрастают из восприимчивой почвы. Представим для наглядности старую губку с засоренными порами, которая не может в себя ничего вобрать – вот восприятие человека, который “знает всё”, хочет в чем-нибудь ещё нуждаться – и не может. Что может быть дальше от блаженства нищего духом или того, кто жаждет и голоден – и будет насыщен. Тогда вы будете смотреть с тоскою на тех, кто ещё жаждет, кто ещё переливается радостью – и стремится к “совершенству”, но вы не догадаетесь предостеречь. Кто же такие ученики, и что такое ученичество вообще? Я думаю, истинное ученичество – это длящийся процесс, который никогда не заканчивается, и, если вдруг что-то полагает предел этому, то Богу известна и эта вещь, самая её причина и суть. Наша жизнь похожа на большой дом с множеством разных комнат, - и когда Господь просвещает нас в какой-то сфере жизни – в одной из комнат зажигается свет. Смирение перед Ним – это когда мы стремимся, чтобы свет горел во всем доме, и сделаем для этого абсолютно всё, а не будем распоряжаться всю жизнь из одной комнаты, как будто только в ней и есть жизнь, словно к этому и было всё наше стремление, словно эта комната – и есть весь дом. “Запрём и заколотим все комнаты”, - скажем мы, - “Чтобы не забрались воры, не пришли гости, и не нужно было вытирать пыль”, а если придут испытания, им негде будет проводить ревизию. В конце концов, всё сохранится в лучшем виде и, когда спросят, мы ответим: “Вот Тебе Твоё”.

Немного нужно сказать и учителям учеников. Если вы хотите научить последующее поколение тому духовному подъёму, который вы пережили, то не ошибитесь роковым образом. Ни вы не будете духовными прадедушками и прабабушками, ни они – вашими духовными потомками. Это ещё и из-за того, что все “пра” в нормальной семье имеют большой авторитет, и вы заботитесь о нём. Если вы преданы Божьему делу, то вы научите их учиться у Бога при помощи помазания, вы поднимите личное откровение от Отца, вы будете ставить его во главу угла, строить Церковь на этом камне. Вы не будете кричать о колоссальном авторитете вашей религиозной организации, - вы будете провозглашать не “зонтики” и “крыши-покрытия”, а Того, Кто созидает Церковь на личном откровении сердца: “Ты – Христос, Сын Бога Живого” и то, что не плоть и кровь открывают это, но Отец, сущий на небесах. Не взращивайте маленьких двужильных осликов для ваших организаций, - они будут послушны вам, а вы будете раздражаться только их тупостью, - но это не так удобно, как кажется поначалу. Вы пережили настоящий духовный взлёт потому, что были хорошими священниками, - почему же вы думаете, что на них сойдет то же самое, если они будут хорошими осликами? Знаменательно, что они не переживают чувства вины за то, что они плохие священники, но они мучимы этим чувством, если они плохие ослики.

Конечно, люди сами искушаются “дармовым” знанием и авторитетом – крайняя религиозность, именуемая фанатизмом, как и всякий другой грех, приходит изнутри человека. Но, с другой стороны, из многих людей так легко достать это чудовище, а вот деть его куда-то обратно – большая проблема. По этой причине тем, кто учит, необходимо строго соблюдать “технологию” и быть людьми хотя бы немного просвещенными в области человеческой психики. Вот именно, - всем известно, что душа, как и тело, живет по своим естественным законам, которыми нельзя пренебрегать, иначе наши ошибки возвращаются бумерангом. В качестве иллюстрации можно предоставить тоталитарные секты – там вовсе не заботятся о “бумерангах”. Простого человека, не привыкшего анализировать свой душевный и, тем более, духовный, опыт, легко запутать богословскими знаниями и отвлеченными понятиями. Тем самым можно отнять у него непосредственность восприятия Божественных вещей (да он и не знает, что они так называются), лишить его мира и ясности в душе, естественного общения с его Господом. Это значит взять и влезть в жизнь человека, одним махом разрушить её гармонию и счастье. Иногда такое происходит безвозвратно, ибо тот, кто умеет вставлять “фильтры” в разум, не умеет вынимать их оттуда. В результате такого неправильного просветительства многие люди станут жить так, словно они и не узнают и не смогут ничего понять, если вы им не расскажете. Для чего вам становиться самозваным личным врачом или личным бухгалтером, который вечно подводит какие-то итоги, сводя чьи-то концы с концами, выписывая своим подопечным рецепты от одного и того же насморка. Однажды может что-нибудь случиться, или вам это просто надоест – и вся “регистратура” ваших подопечных полетит в тартарары вместе с ними самими. Если вы способны, учителя Библии, а точнее, учителя всех мест Писания и их смыслов, - становитесь учителями доброй христианской жизни на собственном примере, а тогда вам будет некогда совершать такие ошибки. Действительно, мы достигли результата, если тот, о ком мы заботились, теперь сам умеет позаботиться о себе, а после – и о других.

Наше личное воскресение нельзя ни с чем перепутать или имитировать его. Когда серо-голубое пространство над головой становится небесами, проповедующими славу Божью, когда темные силуэты на горизонте становятся деревьями в лесу, когда чужие, непонятные создания становятся дорогими друзьями – это оно, наше воскресение. В другом же случае, если оно так и не наступит, мы так и будем высаживаться на Луну с нашим супермарсианским оборудованием, пичкать Авраама учением о результативной вере и тыкать ему чудотворцев прямо в лицо. Неужели премудрость будет “мучить” нас всю жизнь, знание станет преткновением, а Новый Завет - неисполнимым Законом, - и мы будем учить других, по каким законам получать благодать? Это значит никогда не познать Духа Писания, неизреченной сути Божьего Слова, прожить жизнь номинального христианина, только рассуждая о том, какой она должна быть, но почему-то не такова.

С Л А В А И Б Е С С Л А В И Е

Мы призваны славою (2Пет.1:3).

Как часто мы познаем, потому что теряем. Когда я хочу говорить о славе, я неизбежно говорю о бесславии. И так будет понятнее. Я не думаю, что отделять “позитив” от “негатива” есть призвание христианина, поэтому меня может интересовать только тема и её смысл, но не “окраска”.

Слава – это полнота Божьего присутствия, написано (2Кор.4:6), что мы познали её в лице Иисуса Христа, когда наши сердца были озарены. Когда мы живём с озаренными сердцами, это естественно для нас, мы знаем, что так и должно быть. Но “когда всё скрылось от него, он не мог понять, что же утратил”*.

В Книге Откровения Ангелу Ефесской церкви сказано: “Вспомни, откуда ты ниспал, и покайся”. Они должны были вспомнить, что же это было. Это трудное поручение, ведь духовная память услужлива только в одну сторону – она находится не в нас, но мы – в ней, поэтому, чтобы так “вспомнить” нет другого пути, как снова оказаться “в”. Мы можем быть в Боге, в любви, в славе – вернее, мы можем жить в этом, но это может жить и без нас. Почему мы не можем носить “венец” из духовного опыта и знания – потому что эта вещь не для такого произвольного бытового “использования”, - пока мы живём по духу, это действует, а когда мы входим в плотское существование, мы не можем воспроизвести былую духовность по памяти нашего ума. В нашем разуме нет никакого механизма, чтобы удерживать или запоминать духовный опыт, - видимо, он “прикрепляется” не к разуму. Но часто, когда мы не живем по духу, мы изо всех сил пытаемся “воспроизвести” прежних себя хотя бы внешне. Кто-то другой пытается “подражать древним”, создавая другие подобия, вместо того, чтобы вернуться к Подлиннику. Мы можем обходить город, как Иисус Навин, и кричать, подобно его войску, но, я думаю, это не сделает нас Иисусом Навином, и, Бог никогда нас с ним не перепутает. Славу Божью не подзывают на крик. Подобия не работают, они безжизненны – вот почему Бог строго запретил создавать их. По сути, подобия возникают тогда, когда плоть желает оставаться “духовной” и без Бога. От них издали веет гордыней и той теплостью, о которой говорится в Отк.3:15,16 – потому что горячий – в Духе – в любви и вере, холодный – холоден совершенно ко всему - потому что нуждается только в одном, чем он может согреться – в Духе – в любви и вере. Но тёплый – нашёл что-то такое, что ему никогда не ощутить нужды во всём этом. Божий подлинник, чему тёплый желает “уподобиться” – это холодный и горячий “в одном флаконе” - это невозможно, поэтому сверхъестественно. Это когда вас не нужно разогревать или охлаждать – вы всегда и терпеливы и решительны, и глубоки и ясны. Но, если нет огня – остается пепел, а его нужно использовать по назначению – туда садятся и посыпают им голову - потому что оттуда восстают Иовы и “птицы Фениксы”, не нужно всю жизнь раздувать угольки – оттуда никто не восстаёт.

Здесь до сих пор, уже много лет, проповедуется послание Ефесской церкви из Книги Откровения – это более чем странно. Видимо, народ стесняется занять “исходное положение” (в пепле), словом, не хочет пройти путь покаяния, который многим покажется и долгим и мучительным. Холодным быть стыдно, тёплым – нет, вот в чём странность. Тёплый может стать горячим только через то, что станет холодным - так для чего вдохновлять таких людей, откуда может взяться энтузиазм? Самое лучшее, что можно сделать для них – помочь совсем остыть. Возможно, людям недостает не дерзновения, а сокрушения. Мы можем нарочно позволить себе рухнуть – но только перед Богом, только с осознанной надеждой – Господь поднимает из пепла. Может быть, рядом не будет никого, кто может понять это, но мы просто знаем, почему мы это делаем. Настоящее небесное “горючее” для нашей жизни – это Божья любовь, захватывающая все помышления и чувства, дающая сверхъестественную силу и направление, без неё ничто не имеет смысла и невозможно, с ней всё легко – трудно только вновь обретать её, но это стоит всего.

О времени Ихавода.

1Царств 3:1: “Слово Господне было редко в те дни, видения были нечасты”

Израильтяне, после поражения филистимлянами, взяли Ковчег Завета из Силома, чтобы присутствие Божье было среди войска (1Цар.,4). “И устрашились Филистимляне; ибо сказали: Бог тот пришел к ним в стан”. Но это не стало для Израильтян спасением, хотя надеялись они не на что-то иное, а на само присутствие Божье, и кричали они криком весьма воинственным, так что филистимляне сильно испугались, но при Ковчеге были Офни и Финеес, в этот день погибло тридцать тысяч израильтян, и Ковчег Божий был взят. Причина в том, что сущностью их духовного состояния был самообман. Родился Ихавод (бесславие) – отошла слава от Израиля.

“Если Господь не созиждет дома, напрасно трудится строящий”. Напрасные упования, ложная вера, опасная самонадеянность – смертоносный самообман.

Расскажу одну историю. Однажды мне довелось слушать аудиозапись служения в одной из больших известных общин, было это несколько лет назад, поэтому прошу прощения за неточности. Итак, пастор этой общины проводил собрание после из ряда вон выходящего случая, произошедшего с одним молодым человеком. Может быть, и вам известна эта история, которую нельзя назвать громом среди ясного неба. Дело обстояло так, этот брат, отучившийся в библейской школе, когда-то раньше, видимо, был очень деятельным членом церкви, имел свои обязанности и во многих делах принимал участие, но в последнее время как будто что-то изменилось (мне кажется, я очень хорошо понимаю, что именно). Как-то, возвращаясь поздно домой, он поскользнулся, упал и очень серьёзно вывихнул руку. Когда ему оказывали срочную помощь, ввели анестезию, которую организм не принимал, в результате чего человек оказался в состоянии клинической смерти. И вот тут начинается его свидетельство: когда врачам удалось привести его в нормальное состояние, он рассказал, что побывал у ворот не рая и разговаривал не с ангелами, и бесы говорили ему, что там его и место и еще многих из его общины, которые о себе уверены. Потом он увидел свет и услышал голос Господа, Который дал ему слово и время. На собрании этот молодой человек говорил не долго. Затем, пастор пересказал это общине еще раз в своей обычной манере проповедовать – хорошо ли, плохо ли – об этом не сужу, да и не о том речь, - просто в обычной манере, с шуткой, с остроумной репликой. Аудитория то смеялась, то замолкала, но, в целом, была довольно бодрой и не расстраивалась по пустякам. Потом было сказано и о том, что нам не следует туда попадать, а для этого нужно помолиться и покаяться. Все встали, помолились, на всякий случай покаялись. Служитель на всех возложил руки и сказал заключительное слово о том, что нужно всегда быть активными и верными в разных церковных делах и в служении.

Не знаю, как этот брат ужился потом со своим откровением, но он один его получил – это просто факт. Если нужно не отреагировать на такую вещь, надо в неё просто не поверить, - но если вы говорите, что верите, тогда и спрос совсем другой. Или - нужно знать точно, почему это случилось с другим человеком, но не может произойти и с вами. Не было и намёка на призыв к учёным и бывалым христианам, получившим разные библейские образования, задуматься над этим вопросом всерьёз. Неужели Господь случайно допустил произойти такому? Не крик ли это? – Когда нам уже прямым текстом говорят то, что никак по-другому не было понято. И вместо того, чтобы согласиться на покаяние, ожидая, что Господь даст вам его и проведет, каков бы ни был путь, - вы решаете этот вопрос за пять минут, а пастор почти верит в то, что покаяние передается через возложение рук. А потом вы говорите, что у вас времена такие – пустыня. Это не пустыня – потому что в пустыне тебе жарко или холодно и голодно, но Бог с тобой разговаривает (во всяком случае, такие описания пребывания в пустыне находятся в Библии), а когда ты сам много говоришь и много “ешь”, но не сыт и не голоден, - это пребывание не в пустыне, а в болоте. Это бессознательное существование – духовная жизнь без анализа и глубокого рассуждения, без соответствующей молитвы – то, что в Библии называется безрассудством, глупостью, тяжким недугом, который противопоставляется преданности Господу, 2Пар.16:9: “Ибо очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чьё сердце вполне предано Ему. Безрассудно (англ. – глупо) ты поступил теперь. Зато отныне будут у тебя войны”, Пр.1:32: “ упорство невежд убьёт их, и беспечность глупцов погубит их”. Можно переписать половину книги Притчей, чтобы предоставить просто поразительные слова Божьих обещаний человеку, ищущему мудрость и разум: вся помощь и благословения Бога.

Я думаю, в глупости нужно каяться, как и во многом другом. Не верится, что можно просто поумнеть, можно только очиститься через покаяние и поумнеть. А иначе, всегда будет казаться мало, что бы мы ни сделали “умного” вопреки прежней глупости. Бесполезно делать ставку на какие-то там перемены, - это всё “дизайн”.Только если Господь прикоснётся, мы не будем входить в прежнюю реку в который раз. Избирая неведение, мы закапываем таланты и идем самыми широкими вратами и самым пространным путем. Куда?… Всё может выглядеть наилучшим образом, но на самом деле просто никто не узнает, как давно всё покатилось, и какой величины этот клубок. Во времена Ветхого Завета существовала жертва крови за грехи неведения народа (!)– Числ.15:22-29, Евр.9:7.

Вернемся к рассказанной истории, она наводит ещё на один вопрос. Произошедшее было как бы полной неожиданностью и для самого человека и для тех, кто слушал это свидетельство. Возможно ли для христианина попасть в ад неожиданно? Господь вложил нам сердце, и оно-то знает (уж какой-нибудь его уголок) чем отличается дорога туда. Каков же должен быть самообман, если уже нет совершенно ничего внутри, что говорило бы: “не то и не так”. В одной книге я прочитала одну библейскую иллюстрацию (правда, иллюстрировалась совсем другая мысль). Иисус рассказал притчу о мытаре и фарисее, которые пришли в Храм помолиться. Суд Божий, о котором Иисус сказал, был для фарисея величайшей неожиданностью. Он исполнял всё, что требовал от него Закон, совесть его была чиста, и он не перед другими претворялся благочестивым – он сам верил в своё благочестие. Имел ли он право презирать преступного мытаря и радоваться тому, что он не такой как тот? Этот вопрос для фарисея даже и не существовал… И он оказывается виноватым вдруг (!!!). Писатель был возмущен: “Если такая чистая совесть не помогла человеку уберечься от преступления, тогда это, может быть, и вообще невозможно? – вдруг окажешься осужденным, да ещё как…”. Я думаю, однозначный ответ на этот вопрос всё же существует. Мы знаем, что вера есть уверенность, а уверенность не может не опираться на свидетельства – они же бывают такими разными как неисповедимые пути Божьи, - внутри или вовне - но они должны быть. Скорее всего, у нас не возникает и мысли о свидетельствах, когда мы живём в славе Божьего присутствия – настолько всё наполнено ими – как воздухом. И когда наша судьба от Господа идет рядом с нами, её шаги постоянно отдаются эхом у нас внутри, а если мы отходим в сторону, мы уже не можем их ощутить, потом мы устаём прислушиваться, а, в конце концов, мы духовно глохнем. Тогда мы “верим” сильно и агрессивно – без свидетельств. Когда-то мы что-то слышали? Мы давно уже кричим так, что не оставили себе и шанса. Верующие даже научились сами изобретать свидетельства – в одиночку и сообща. Но полное отсутствие духовных свидетельств есть ясное свидетельство само по себе. Так может ли человек с поистине чувствительной совестью настолько отупеть в своих помыслах и поступках, что совесть его станет вполне допускать преступные мысли? Насколько человек оправдается духовной глухотой и неведением? Может быть, оправдается – если только он это не выбрал. Но мы, как и тот фарисей, несём полнейшую ответственность за этот выбор. И быть в неведении для нас означает быть “невинными во зле”. Из этой притчи совершенно ясно, что такой невинности не бывает. Ведь есть же ещё и хищные звери, которые и вовсе невинны во зле (хорошая программа минимум – не “озвереть”). Воображаемые добродетели приведут на воображаемое небо – там некому будет сказать: “я же не знал”. Мотивы человеческих поступков всегда есть, только порой они гнездятся в недоступных для ума уголках нашего сердца. Действительно ли мы поступаем по-человечески потому, что мы люди, или мы просто знаем способы, как очистить свою совесть? Фарисейство – это свод таких способов. Каждый человек – афиширует он это или нет – движется в сторону своего “смысла жизни”, и дерево узнается по плодам иногда уже слишком поздно. Поздно - потому что фарисей, хорошо знающий свою натуру и не доверяющий ей в том, что она подскажет ему верный поступок, то есть поступок достойный во всех отношениях, предпочитает поступать никак. Это тоже имеется в фарисейском арсенале как средство иметь спокойную совесть. Трусостью нужно называть не робость, а привычку выбирать между поступком и бездействием ту спокойную совесть, которая почему-то сопровождает последнее. Фарисей живет себе, долгое время не получая суда за свои поступки, которых и не совершает, поэтому неожиданно получает осуждение за свои мысли.

Нужно пойти поглубже в Первую книгу Царств, именно она повествует о времени, называемом “ихавод”, то есть “бесславие”.

Необходимо сделать отступление и внятно сказать о том, почему так много своих размышлений я посвящаю этому слову. На него меня натолкнул Клайв Льюис в “Кружном пути”, я подразумеваю под ним поверхностную религиозную жизнь в отсутствие свидетельств от Бога, которые удостоверили бы вас в Его воле и сверхъестественно или естественно вели бы и поддерживали. Это когда слово “вера” не обозначает уверенность в невидимом, но заключает в себе лишь упорство невежд – громкую вывеску – повод для распрей. Так же, я подразумеваю под “бесславием” религиозное самодовольство и неспособность на покаяние, стремление к человеческим почестям и авторитету, нечувствительность к духовным вещам и отсутствие всякого интереса к ним. Это когда верующие почти полностью теряют память о первой любви к Господу, они забывают самую суть и сущность христианства – даже Апостол Павел писал уже не юному Тимофею в конце своей жизни: “Помни Господа Иисуса Христа от семени Давидова, воскресшего из мертвых”, - значит, была нужда в таком наставлении.

Поскольку явление “ихавод” тщательно описано в Библии, стоит обратить пристальное внимание на личность и царствование царя Саула.

По моим догадкам, время носит печать имени, пока живёт поколение человека, получившего при рождении это имя. Итак, это время пророка Самуила, время царствования Саула и, предположительно, начало царствования Давида. Самуил был величайшим пророком, священником и фактически исполнял обязанности главы государства. Господь оснастил его этими тремя титулами для такого тяжелого времени - эти титулы, кроме него, принадлежат только Мессии. Самуил поставлен рядом с Моисеем по силе молитвы, Бог разговаривал с ним так же и слушал его (Пс.89). Самуил был духовным реформатором этого времени, он не был из рода потомственных священников, которые зарабатывали себе на жизнь исполнением обрядов и церемоний. Он осознавал значение своей миссии – вернуть духовное содержание и вдохновение служению и молитве. Самуил – тот, кто начал пролагать путь от бесславия к славе. Этот путь иллюстрируют три следующих друг за другом царствования - Саула (вобравшего в себя бесславие своего времени), Давида (человека, способного на покаяние), Соломона (построившего Храм, куда вошла шехина, слава Божья). Итак, в то время бесславия, когда Господь совершил суд над домом Илия, народ стремился делать всё, как во времена славы, но они увидели крах своих великих надежд. Исторически, в ту пору вера отцов перемешалась с религиозными культами соседних народов, в домах иудеев встречались изваяния Ваала, Астарты и других богов, заведенные из суеверия, так, на всякий случай - такое смешение верований всегда происходит во времена духовного упадка. Можно предположить, что когда-то и Илий пытался изменить ситуацию, но он был глубоко разочарован, он был проигравшим, его сил и веры не хватало даже на собственных сыновей, руки его давно опустились, и он просто смотрел на этот разврат, который был в порядке вещей у народа. Когда мать Самуила, Анна, будучи ещё бесплодной, молилась и плакала в храме, Илий счел её пьяной - ему было настолько трудно поверить в молитву со слезами, обращенную к Господу Саваофу. Можно так же заметить, что Илий был смирен и готов к наказанию (1Цар.3:18). Только через двадцать лет после описанного поражения и взятия Ковчега, стараниями Самуила народ начал обращаться к Богу Израиля. Но они не захотели заботиться о духовном содержании - видимость оказалась важнее веры, народ потребовал царя, чтобы быть как все. Самуилу пришлось помазать на царство Саула, человека, носившего отпечаток этого периода. Я думаю, что те вещи, о которых здесь говорится, не являются аллегориями и образами-символами – это совершенно конкретные явления в духовной жизни целого народа - и они остаются такими же определенными в жизни отдельного человека, царя Саула.

Царь Саул стал человеком “своего времени”, не преодолев этой печати бесславия, - и без того противоречивая натура – он не боялся умножать противоречия в течение всей своей жизни, и они погружали его всё глубже и глубже в безумие.

Бог дал Саулу иное сердце, и Дух Божий сошел на него (1Цар.10:9-10), это означало самые радикальные сверхъестественные изменения – как мы можем видеть, Господь не обделил Саула ничем. Царь сам распоряжался всем тем, что получил, по своему собственному усмотрению, начиная с того, что он не послушался слова Господа (13:13-14), проявив неверие и нетерпение. К своему непослушанию Саул присовокупил немало подвигов и жертв, но Господь так и не закрыл глаза на это непослушание (15:22). Итак, царь Саул – человек нетерпения; ставящий памятники себе (15:12); препирающийся с Богом (15:19-20); нечувствительный к духовным вещам; самонадеян до бесстрашия (дважды предупрежден); считающий покаяние ни за что, без страха Божьего произносящий пустые покаяния ради выгоды и человеческих почестей (15:24-31). То, чем царь обладал – прямотой и уверенностью в том, что действия помазанника всегда верны, и что бы он ни делал, он имел на это высшее право. Но события сокрушили его изнутри, потому что они вошли в абсолютное противоречие с тем, во что он верил…

“Если то и дело твердить о мире, - это так же приведет к войне, как если твердить о войне”

Л.Фейхтвангер “Иудейская война”

Даже и такое не редкость. Какая разница между словом и смыслом этого слова, удваивается ли смысл от повторения слова? Есть ли что-то мистическое в буквах и комбинациях из букв? Становится ли во рту сладко, если без конца говорить слово “сахар”? Уста говорят от преизбытка сердца, - так может ли сердце начать “избыточествовать”, если твердить желаемое слово? Если долго пренебрегать элементарной логикой, она отомстит – элементарно…

Не из-за того ли, что эти вопросы даже и не поставлены, у христиан складывается отношение к Слову как к заклинанию, а к проповеди - как к священнодействию, таинству, которое должно совершаться в жизни верующих, иначе… Оно “должно” совершаться, даже если не происходит никакого взаимодействия со смыслом высказанного слова. Это верование возникло якобы на основании Ис.55:10,11: “Как дождь и снег нисходит с неба на землю и туда не возвращается, но напояет землю, и делает её способною раждать и произращать, чтобы она давала семя тому, кто сеет и хлеб тому, кто ест: так и слово Моё, которое исходит из уст Моих, - оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его”. Выше уже достаточно много сказано о сеянии и о той земле, которая воспринимает этот дождь и снег, нисходящий с неба, не тщетно, но становится способной раждать и произращать. Что же касается самого языка, который якобы управляет самой волей Божьей, так как управляет “исхождением” слов, могу привести следующую иллюстрацию. Как-то в одной из авангардных харизматических церквей вместо проповеди или учения пастор решил отдать время служения на то, чтобы поделиться с прихожанами чем-то очень дорогим своему сердцу – воспоминаниями начала девяностых. Я очень хотела послушать, там было о чём рассказывать, кто может забыть этот огонь и эту радость, свободу… Короче говоря, с рассказом ничего не вышло. Угадайте почему. – Слов не хватило. Ну что скажешь, кроме: “Понимаете, там было что-то…, было что-то, - это что-то такое…”. Я все понимаю, это немного жестоко, но хочется закричать: “Пастор, скажите же нам, что это было, ведь ЭТО чем-то являлось!”. Вся лексика, которая существует непосредственно для называния ЭТОГО, - вычерпана, использована. Мы столько трепались (извиняюсь, но так оно и было) об этом, что теперь нам не найти достаточно достойных слов для описания тех вещей, которые никогда не вызывали сомнения в своей истинности. – Наказание?

Когда вы не можете понятно сказать о том, что греет ваше сердце, - действительно ли вы можете верить, что этот ваш язык отвечает за нисхождение небесного дождя в угодное вам время в угодном месте? Может быть, это тот случай, когда язык, из-за своей немощи, перестаёт быть причиной чего-либо происходящего, ему остаётся быть лишь только индикатором.

Следующая “священная корова” - это чтение Библии всегда и везде, как бы на основании Ис.Н.1:8: “Да не отходит сия книга закона от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять всё, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих и будешь поступать благоразумно”. Прекрасное стремление. И это всего-то… После нескольких лет чтения Библии в транспорте большинство подвизавшихся уже давно не могут взять её в руки хотя бы на полчаса кряду, а те, кто могут – как правило, не пример для подражания.

Молитва без сердца, исповедание без мысли, чтение Слова “по контракту” - вот три рецепта, чтобы наверняка разрушить отношения с Богом, - как неискренность разрушает дружбу. Поэтому я и говорю, что те, кто готовы продолжать, переступая через последнюю грань, - мягко говоря, не пример. Для меня эти люди - полнейшая загадка. О таких сказано: “Те, для кого вера – бог, не знают Бога веры” (Томас Эрскин из Линлатена). Вера, а точнее, верование как процесс, становится для них самоцелью, иногда просто поразительно, как эта цель не перестаёт сиять для них. Хочется пожелать им, если возможно, променять это сияние на короткое мгновение вспышки, за которое они могли бы ощутить немыслимую мощь Нового Завета и то, насколько мало и ста жизней, чтобы немного получше разглядеть это, и то, насколько же даром мы получаем это счастье.

Еще одна, особая “священная корова”

У этой твари особенно смешная и ужасная морда, вернее, она перестаёт быть смешной только тогда, когда становится ужасной (и наоборот).

Я имею ввиду самодельные аксиомы, созданные на основании чьего-то уникального “духовного” опыта, касающиеся сфер запредельных, неизведанных и, конечно, совершенно недоступных простому человеку (поэтому эти вещи коротко и понятно “доносятся” до народа - чтобы не “заблуждались”). Что-то это напоминает… Удивительно, как в самой невидимой сфере могут существовать шаблоны, правила и не подлежащие проверке аксиомы.

Кто установил эту черту, за которой дремлет настоящий мистический ужас – перед “проказой Мариами” (за одну только негативную мысль о лидере церковной организации), перед жуткими проклятиями на тех, кто “идёт против” лидера или общепринятого учения. Этот ужас дремлет до поры, но он готов из законспирированного сторожа превратиться в неумолимого прокурора – на нескончаемом судебном процессе повседневной религиозной жизни. Даже если мы и посмеивались над этими вещами, нам бы не хотелось испробовать их на себе, вот как глубоко это засело. Есть ли что-то за этим? - А должен ли этот вопрос нас озадачивать: называются ли такие дела колдовством, психологической манипуляцией, или это мы получаем по своей негативной вере. Какая разница, чего нет – если ты никогда не отдаёшь себя во власть того, чего не понимаешь и понимать не должен. Это написано не для тех, кто имеет страсть проводить над собой “духовные” эксперименты.

Приведу немного бледный, но забавный пример, кое-что он всё же иллюстрирует. Заканчивается учение на втором году обучения в библейской школе. В зале не дети, а, в большинстве своём, люди взрослые, кое-кто с высшим образованием, семейные, с кое-каким жизненным опытом. Итак, лекция подходит к концу, учитель завершает её продолжительной молитвой, переводчик рядом, тоже с закрытыми глазами, долго…, не просто так – что-то происходит с проповедником (может, конечно, там личное что-то, я не знаю). А в зале – ничего, все зажмурились, терпят, лица крайне благоговейные. Смотрю во все глаза - что же дальше. Время идет, в аудитории народ нервничает, по очереди глаз один открывают, а в нем – план на день. Затем преподаватель сделал опрометчивый шаг, просто не подумал – пошёл тихонько и сел. А переводчик этого не видел – глаза-то закрыты. Ученики засобирались, а сами друг на друга так строго-строго поглядывают, от “благоговения” отойти не могут. Через какое-то время переводчик тоже глаз-то приоткрыл – смотрю – ситуацию оценил и решил в образе остаться, так и стоял, пока все не разошлись. Как это назвать? Позор…печаль…Друзья, вы в чужих руках, из вас хоть верёвки вей, только называй их “духовные” верёвки, и никто ничего не заподозрит. Всё это смешное и ужасное происходит потому, что критерии истинности принадлежат уже не вам, а системе, крепко сколоченной из отвлеченных понятий и потому неразоблачаемой.

Сначала страх Господень

Человек, просидевший больше десяти лет в советских лагерях за сионизм, писал, находясь ещё там: “Начало всякой мудрости – страх Божий. Может, это чувство – необходимое условие внутренней свободы человека, а значит и основа духовной твёрдости? Может, страх Божий – единственное, что может победить страх перед людьми?…”. Можно заключить, из его книги “Не убоюсь зла”, что людей Щаранский не боялся, и они его не сломали.

В книге Иова (36:21) написано: “Берегись, не склоняйся к нечестию, которое ты предпочел страданию”. В наше время – нам важно для себя чётко определить – где нечестие, и когда стоит выбирать страдание. Если бы всё было только чёрным и белым – мы никогда бы ни в чем не ошибались по доброй воле. Если есть страх Господень, то он побуждает идти до конца – искать вопросы, искать ответы, не бояться людей, выправлять пути – делать это добросовестно, до результатов, до истинных свидетельств, удостоверяющих сердце, делающих нас действительно верующими. Это начало мудрости.

 

*Всё, что так обозначено, процитировано из произведений Клайва Льюиса.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 
Hosted by uCoz